Герман Александрович Русских родился 19 апреля 1935 год в Вятско-Полянском районе Кировской области. В 1953 г. окончил Свечинскую среднюю школу, в 1959 г. ─ Кировский педагогический институт по специальности «физика и основы производства», в 1976 ─ Московский политехнический техникум по специальности «Промышленное и гражданское строительство». Трудовой стаж около 50 лет ─ примерно поровну поделился на преподавательскую работу в школе, техникуме, ВУЗе и работу в строительстве. Долгое время жил в Кирово-Чепецке Кировской области. В1992 г. переехал из города в поселок Подосиновец. В последние годы, перед выходом на пенсию, работал директором Подосиновского профессионального училища.
Хобби ─ конструирование различных приборов, механизмов, облегчающих труд, и стихи. То и другое ─ со школьных лет, но серьёзно занялся, когда вышел на пенсию, и появилось больше свободного времени. Участвовал в различных выставках технического творчества. Печатался в местных газетах и литературных сборниках. Автор книги стихов и прозы «Бой местного значения» (2015).
ЛЫЖНАЯ РАЗВЕДКА
Вторую неделю метут метели. Всё укрыто снегом: окопы, траншеи, ходы сообщений, землянки и блиндажи. Любые передвижения сокращены до минимума, чтобы не демаскировать передний план на случай вражеской авиаразведки. Противник ушёл в глухую оборону. Наступление прекратилось – нужно пополнить личный состав и подтянуть тылы. Затишье тянется вторую неделю. Иногда звучат одиночные выстрелы, но активных действий не проявляет ни одна из сторон.
Понятно, что противник использует передышку для накопления сил перед наступлением. Последнее время он много отступал и теперь хочет взять реванш. Но где собирается враг нанести главный удар? Из-за непогоды авиаразведка невозможна, а разведданные штабу крайне необходимы, чтобы планировать новое наступление. Нужен «язык», нужны свежие сведения. А снег по пояс! Передвижение возможно только на лыжах.
Командир полка вызвал из лыжного батальона троих солдат, которые хорошо ходят на лыжах и не из робкого десятка. У одного, что постарше, за спиной вторая война. А двое других – крепкого спортивного сложения. Первого звали Александр, второго – Пётр, третьего – Алексей. Комполка пояснил обстановку и сказал:
– Нужно добыть «языка»! Но глубокий снег и непогодь делают эту работу особенно сложной. — И после небольшой паузы добавил: – Я могу вас послать на это задание только с вашего согласия.
Александр, посмотрев в глаза Петру и Алексею, ответил:
– Согласны!
– Тогда прошу к карте.
Полковник показал участок, который желательно проработать – посмотреть, есть ли сосредоточение техники, артиллерии, какие и где укрепления, где проходит передняя линия обороны противника.
– Карту сохраните в памяти, особо запомните приметные места, чтоб потом отметить их, – велел комполка и порекомендовал оставлять как можно меньше следов, передвигаться по кромке леса и действовать по обстановке. Все остальные вопросы решать с командиром роты. На прощание он сказал:
– Вернуться живыми и здоровыми. Желаю удачи! Руководителем группы назначаю Александра.
У ротного уточнили детали вылазки: сроки, место пересечения линии фронта, маршрут передвижения и возвращения. Сдали личные документы, на складе получили маскировочные халаты, лыжи и всё необходимое для разведки.
В вечерних сумерках бойцы передней линии обороны показали разведчикам вешки, в створе которых нужно пересечь линию фронта и вернуться обратно. Метель продолжалась, ухудшая видимость, поэтому решили выступать сразу же.
Шли цепочкой по одной лыжне, направляясь к кромке ближайшего леса. В лесу ветер почти не чувствовался и было теплее. Вскоре метель утихла, при пасмурном небе вышедшая луна позволяла хорошо ориентироваться. Соблюдая тишину, группа двигалась около часа. Решили отдохнуть в глубине леса, пока не рассвело, а потом вернулись на его окраину и продолжили движение вглубь тыла противника. На открытой местности врага не наблюдалось. Это несколько озадачило разведчиков. Неделю назад немецкие позиции были ближе к линии фронта. Что бы это значило?
Посовещавшись, бойцы решили, что противник отступил дальше в тыл, чтобы там создать прочную многоступенчатую систему обороны, за прикрытием которой сосредоточить силы для предстоящего наступления. Надеялись, что скоро их предположение подтвердится.
Около полудня неожиданно почувствовался запах дыма. Приблизившись к опушке леса. Они увидели небольшую поляну, на которой стояла маленькая избушка. Из трубы вился дым, у входа к стене дома были привалены пять пар лыж, людей видно не было. Разведчиков это очень удивило – искали военную технику и окопы, а нашли каких-то лыжников! Обсудив, пришли к выводу, что это вражеская разведка пробирается к нашим рубежам. В избушке немцы отдыхают до вечера, а с наступлением темноты двинутся дальше.
На карте никакой избушки не было. Видимо, это зимовье местного лесника, поставленное недавно, поскольку никаких дворовых построек и огорода не имелось.
Что делать? Продолжить путь, оставив «лыжников» у себя в тылу, чтобы проработать местность, откуда они пришли? Или попытаться захватить вражеских лазутчиков? Вспомнились слова полковника: «Действуйте по обстановке». Если оставить незваных гостей за спиной, то они могут продвинуться до нашего переднего края. Смогут ли их вовремя обнаружить? Сможем ли мы догнать и ликвидировать их? С такими мыслями троица стала обсуждать сложившуюся ситуацию.
Пришли к такому решению: Александр остаётся на месте, наблюдает за обстановкой и, если «гости» попытаются уйти, уничтожить их. Пётр двигается по левой, Алексей – по правой стороне леса, внимательно обследуя местность в пределах 3-5 километров от избушки. Через час тридцать встречаются на этом месте и планируют дальнейшие действия.
Ребята ушли, а Александр стал наблюдать за избушкой. В воздухе запахло готовящейся на огне едой, через некоторое время у входной двери встал на пост вооружённый человек. После обеда, видимо, решили отдохнуть под охраной постового. Через час караул сменился.
Вернувшиеся разведчики рассказали, что им удалось обнаружить. Их наблюдения совпадали до мелочей. Примерно в 3-4-х километрах на опушке леса и под кронами деревьев замаскированы танки, артиллерийские орудия, автомашины. На открытой местности идут работы по сооружению ДОТов, землянок, роются окопы и ходы сообщения. В отдалении видны признаки второй линии укреплений. Продвигаться дальше было невозможно из-за интенсивного движения людей в тыл и обратно. Машин видно не было, расчистки дорог тоже не наблюдалось.
Половина задания выполнена. На карте можно отметить места скопления техники, линии обороны. Оставалось взять одного из вражеских разведчиков и доставить его живым на свою сторону. Приняли решение: в качестве «языка» взять постового, а остальных уничтожить.
Разведчики пробрались к избушке и заняли свои места, согласно разработанному плану. Пётр неслышно подкрался к немцу и оглушил его ударом по голове. Зажав ему рот, утащил за угол избы. Там с Алексеем его скрутили, вставили кляп и уложили пленного на землю. Находившихся в избушке уничтожили втроем, одновременно бросив гранаты в дверь и окно.
…Переведя дух, стали собираться в обратный путь. «Языку» пояснили, что ему сохранят жизнь при условии «правильного» поведения, к его спине привязали взятое в избушке оружие. Построились в цепочку: впереди Александр, за ним Пётр, потом немец со связанными руками на своих лыжах, замыкал шествие Алексей с трофейными лыжами на веревке, привязанной к поясу.
Быстро стемнело, но сквозь тучи слабо светила луна. Ночью устроили передышку в глубине леса с расчётом, что к утру выйдут к своим. В предрассветных сумерках миновали вешки, обозначающие проход в минном поле. Из окопов получили сигнал, что их ждут. Через десяток минут все четверо спустились в траншею.
В штабе их ждали командир полка и начальник штаба. Бойцы подробно рассказали, что видели, как брали «языка», отметили на карте, где проходит линия обороны противника. Командир поблагодарил их за выполненное задание и обещал представить к наградам.
Когда они вышли, в штаб вели взятого ими «языка». Теперь разведчики могли при дневном свете рассмотреть этого человека. Он на мгновение остановился, взглянул на них. В светлых глазах пленного не было презрения или ненависти. Взгляд был спокойным, даже не без доли любопытства. Видимо, этот немец не из числа фанатиков-нацистов, быть может, он уже понимал, что Германия войну проиграет.
Перед разведчиками стоял человек, в облике которого они не заметили угнетенности или подавленности. Это был солдат, который исполнял свой долг, но удача оказалась в этот раз не на его стороне. Ни торжества, ни злорадства не было и в душе победителей, которые, будучи порядочными людьми, уважали достойного противника.
Минутку постояв, обменявшись взглядами и не проронив ни слова, солдаты разминулись, чтобы больше никогда не встретиться. Разведчиков ждали новые задания, новые бои и новые опасности. Для них война ещё не закончилась.
СОБАЧЬЯ ВЕРНОСТЬ
Была среда, 12 марта – ярмарочный день. В этот день в посёлок приезжает много людей издалёка по торгово-покупательским заботам. У нашего дома появилась рыжая собачка. По росту, по поведению это был годовалый щенок. Сначала он не привлёк внимания – мало ли к Туману забегает четвероногих гостей? Но на следующее утро незнакомец был снова под окном. Стоял на сугробе, образованном сошедшим с крыши снегом. Сугроб был высоким – чуть ниже забора. Щенок передними лапами опирался на забор и внимательно осматривал улицу, поворачивая голову то влево, то вправо. Это было не праздное любопытство, а целеустремленное наблюдение, словно он кого-то искал.
Из окна можно было щенка хорошо рассмотреть, удивляясь окрасу. Казалось, художник-оформитель детских книжек потрудился над его одеждой. Спина, бока, хвост и голова были красновато-рыжими, а лапки на одну треть одеты в белые чулочки, белел и самый кончик хвоста, как будто, опустив его, щенок зашел в лужу белой краски да так и не отмылся от нее. По шее проходил тоже белый поясок, переходивший в нагрудник. Удивительной была и голова: уши, окраской чуть потемнее, правильными треугольничками одинаково опускались на лоб, белоснежная мордочка заканчивалась черным носиком, вздернутым совсем не по-собачьи.
Несколько раз он принимался жевать ветки акации, растущей у забора – видимо, нервничал. Потом ложился, свернувшись калачиком, тут же, на вершине сугроба. Время к обеду, а щенок не покидал своего поста.
«Голодный ведь. Отнесу-ка кусочек хлеба» – решил я. Но только стал приближаться к забору, рыжий так угрожающе залаял, что пришлось остановиться. Лай был частым, на высоких нотах, хотя он и старался окрасить его в хрипловатый тенор взрослой собаки, но это у него плохо получалось. Так и не подпустил меня. С опаской оглядываясь и ворча, скрылся в расщелине между поленницами, в облюбованной им «конуре». Там было сухо, ветер туда не проникал, и никакой враг не мог подступиться, а вход он защищал яростным лаем.
Услышав этот лай, мой Туман рвался на цепи и громко выражал недовольство: «Кто посмел на моей территории повышать голос на моего хозяина?!» Но цепь не пускала, и грубиян остался безнаказанным.
Оставив хлеб на сугробе, я озадаченным ушел домой – первый раз так нагло обругала хозяина дома забежавшая собака.
Через три минуты щенок снова был на наблюдательном пункте. Пока он отсутствовал в своём убежище, я палкой затолкал туда большую мягкую тряпку, чтоб ему было теплее. Как осторожно он вновь входил в своё жилище: настораживали изменившаяся обстановка и новые запахи. Но через некоторое время постоялец успокоился и задремал.
Когда стемнело, щенка на сугробе не стало. Подошёл я с фонарём к его конуре – раздался отчаянный лай, а из темноты сверкали злые глазки.
Наступила пятница. Щенок опять на наблюдательном пункте, опять тревожно оглядывает улицу. «Ну, где же мой хозяин?» – говорило всё его существо.
Вскоре на дороге у дома остановился лесовоз с дровами и могучей железной рукой начал укладывать брёвна рядом с забором, где находился щенок. Рыжему это не понравилось, и он перешёл на новое место – такой же высокий сугроб на территории соседнего магазина. Пошёл снег, началась метель. А собачонок, свернувшись в клубочек, не уходил в своё укрытие. Он не мог покинуть наблюдательный пункт: «А вдруг появится хозяин?» Метель потихоньку заметала рыжий комочек. Но при приближении кого-либо он вскакивал и принимался отчаянно лаять. Когда машина ушла, щенок вернулся на прежнее место под акацию.
Еду из моих рук не брал, убегал и прятался в своё убежище. Около его поста появились обглоданные косточки. Значит, щенок голоден и начал собирать по двору кости, которые уже несколько раз обглодал Туман. Подобрал я подходящую посудину, наполнил гречневой кашей с мясным бульоном и поставил перед входом его «дома». Щенок лаял, но не показывался, не смотря на вкусные запахи.
Поздно вечером я обнаружил тарелочку пустой – значит, поел. А меня опять облаял из своего укрытия. На утро я снова наполнил его кормушку супом с кашей. Он всё съел, но я не видел, когда.
Днём наблюдал такую картину. Мимо пробегала рыжая взрослая собака. Щенок устремился к ней и стал заигрывать. Все его движения и поза показывали уважение и преданность старшему собрату. Он подпрыгивал, стараясь лизнуть его морду, звал друга побегать с ним по дороге. Но чересчур серьёзен был взрослый пёс. Ему было не до игры. Он оставил малыша без внимания, и тот возвратился на свой пост, свернулся калачиком и стал ждать.
Я поражался его упорству, его преданности неведомому мне хозяину и испытывал уважение к этому существу, пережившему столько невзгод, но не потерявшему надежду.
Около обеда я пошёл, чтобы взять щенячью чашку и покормить Шарика, как уже начал его называть. Но на этот раз меня никто не облаял. Не было щенка и около дома. Я обошёл всю округу, надеясь найти этого, уже ставшего дорогим мне зверёныша. Но его нигде не было. На душе стало грустно и легко. Всё-таки дождался Шарик своего хозяина. Я надеюсь на это. Наверное, им было радостно обоим от того, что они снова обрели друг друга.
Март 2008
Загрузка ...